Мачеха для Золушки - Страница 27

– Тебе стало скучно потом, а мне – с первого момента, когда я осознала происходящее. Я поняла, что обречена – это не вылечить. – Марго наклонилась и внимательно посмотрела на Филимона с террасы.

– У женщин все по-другому, – забормотал он, отводя глаза. – У нас, мужиков, азарт, сила, желание быть первым. Тебе надо было зацепиться за возможность владеть и повелевать, если, конечно…

– Ерунда все это, – перебила Марго. – Повелевать! Что, скажи, могу я потребовать от Золотой рыбки, если владею тайнами мира мертвых? Знаешь, сколько Владычиц Морских выползали у меня утром из-под кровати? Бывало, проснешься – и ноги некуда поставить!

– Ладно, я понял – ты устала сразу, как только поняла, чем отличаешься от нормальных людей. Жить тебе, конечно, с такими способностями… – Филимон покосился на собак рядом, – и скучно, и грустно, и руку, опять же, кому подашь? В богатство наигралась, любви, я думаю, ты избегала, как чумы – кому захочется увидеть призрак своего любимого утром под кроватью, когда он еще живой в ванной бреется, а потом… жить с ними обоими… Сколько времени жить? – Филимон решился и посмотрел в упор на Марго.

– Девять дней – до, девять – после.

Филимон попытался подвести хоть какой-то итог странному разговору.

– Тяжело, конечно, для маленькой женщины. Почему же ты не…

– Почему я не прекратила эти страдания? – помогла ему Марго. – Почему не покончила с ними раз и навсегда? Это просто. До тридцати лет меня заклинило – я ждала саму себя мертвую каждый день. Ведь по логике вещей, если я хочу покончить с такой жизнью, то должна сначала как-нибудь встретиться с собой! А если не встречаю себя, чего мучиться? – значит, порезанные вены зашьют, пистолет в цель не выстрелит, наркотик в шприце обеспечит мне слабоумие и неподвижность под капельницей но не смерть. Я ждала, придумывала вопросы самой себе, намеченной к смерти… Потом устала и перестала ждать. История Ахилла и черепахи – ему ни за что ее не догнать…

Невысокая узкоплечая женщина в яркой африканской тряпке была похожа на кокон – уже не гусеница, еще не бабочка, и что вылупится, неизвестно… Филимон в который раз подумал, что никак не может запомнить ее лицо – без ликая женщина, лика-то нет. Хотя после ее явления в Индии на развалах он больше года видел потом это лицо, полуприкрытое тонкой тканью, и руки. Руки на вспученном от запрятанного Будды животе. Худая, маленькая, темноволосая, черты лица тонкие и правильные – настолько, что зацепиться взглядом не за что. Интересно, что с ним было бы, свались на него такая напасть?.. Да еще с тринадцати лет.

– С мужчинами такого не случается, не беспокойся, – усмехнулась Марго. – Они же никогда не носят жизнь в своем животе.

Ну вот, она еще и мысли читает.

– Мысли я читать так и не научилась, – тут же подстерегла выражение его лица Марго, – но по твоей физиономии даже экстрасенс-дилетант может все узнать.

– Так вот, я чего пришел… – решил прекратить странную беседу Филимон и встал.

– Ты пришел сказать, что завязываешь. Я тоже решила завязать. Будем завязывать вместе. Это долгий и трудный процесс. Быстро и просто из нашего с тобой бизнеса не выбраться.

– Что значит – вместе? – уточнил Филимон.

– Это слово имеет одно значение. Его антоним – врозь. Вместе – это вместе.

– Но почему – я?

– Это просто. Ты единственный из всей организации, в ком я уверена.

– В каком смысле?

– Это не ты позвонил одиннадцатого сентября в ФБР.

– Не я, ну и что? – Филимон удивился, что Марго придает такое большое значение тому звонку. – У кого-то сдали нервы, что тут странного? Конечно, он мог подставить всю организацию, но ведь пронесло.

– А я тебе скажу, что тут странного. – Марго перешла на шипение – шепотом это не назовешь, потому что получалось зло. – Позвонил человек за пятнадцать минут до взрыва, предупредил, чтобы всех людей из башен эвакуировали. Его не послушали, погибли тысячи. Если человек пошел на такой шаг, значит, его переклинило. Что делает такой человек потом? Когда трупы подсчитаны? Говори, главный пожарник.

– Ну что делает… – Филимон задумался. – Значит, он подставился по полной. Позвонил, зная, что его могут вычислить. Зачем это сделал? Нервы сдали от предполагаемого количества трупов, это понятно… Потом пришел в себя…

– Неправильно, – перебила его Марго. – Он и до звонка был не в себе. Потом все взвесил, обдумал и позвонил. Ему не нужно было приходить в себя после катастрофы, потому что в такой ситуации человек все решает до звонка! И обдумывает последствия. И он обдумывал, что будет, если его не послушают. А потом просто ждал результата с заранее просчитанным выбором.

– Ну ладно, пусть так. – Филимон устал разговаривать и не понимал, чего хочет Марго.

– Напряги мозги! Его решение позвонить не было меркантильным, то есть не имело под собой никакого корыстного умысла. Это был нравственный выбор! Он дождался результата, а потом должен был отреагировать! Бежать из организации или покончить с собой. Кто-нибудь у нас исчез с сентября по декабрь в 2001 году?

– Нет. И никто не застрелился. Так что…

– Так что этот человек еще в организации.

– А может быть… – Филимон задумался. – Может, он уже погиб за эти годы.

– Тогда за девять дней до его смерти я бы первой узнала о всех его подвигах и провалах в этой жизни! А за девять дней после – о результатах содеянного. Нет. Он жив, и он не подсадной из органов, иначе за эти годы они бы обязательно проявили себя. Я не хочу работать в команде, где есть хотя бы один непредсказуемый человек. Ты знаешь, что у некоторых мужчин и женщин логика заменяет секс? – вдруг спросила она.